История Натальи Окунской вполне заслуживает того, чтобы лечь в основу романа-бестселлера. Красавица, светская львица, одна из блистательных представительниц столичного бомонда, мать четверых очаровательных детей, жена одного из самых влиятельных юристов страны, брак с которым стал для Натальи роковым и в итоге привел к вынужденной эмиграции, больше напоминавшей срочную эвакуацию. На сборы Наталье дали всего три дня. Мизер, если учесть, что страну она покидала навсегда… Ручная кладь, четверо детей, четыре кота, собака и сотня евро. Именно с таким «багажом» высадилась наша героиня в аэропорту Шарля де Голля, чтобы начать новую жизнь в Париже – городе, который не только стал ее убежищем, но научил ее выживать. Вопреки всему. И во что бы то ни стало. «Тогда я думала, что самое главное – это бежать из страны. Я ошибалась. Самое главное ждало меня впереди – суметь выжить и начать жизнь с нуля», – говорит Наташа. О том, как живется в Париже спустя четыре года, через что пришлось пройти, какие выводы сделала и какой стала сегодня наша героиня, – в эксклюзивном интервью для Viva!
– Наташа, почему именно Париж?
У меня не было времени выбирать. Я исходила из того, что было технически выполнимым в тот момент. Главным критерием были бесплатные образование и медицина. Сама бы я с этим не справилась. Я отдавала себе отчет, что еду в никуда и помощи ждать неоткуда. Понимала, что могу рассчитывать только на себя. Как всегда. История стара как мир: женщина, которая пытается спасти себя и детей и выжить.
– Не хочу углубляться в детали, но все же в двух словах: при каких обстоятельствах тебе пришлось бежать?
Позвонили друзья и сказали, что меня должны арестовать. «Беги», – посоветовали они. Я спросила: «Сколько у меня времени?» – «Три дня». Мой мозг привык работать в экстремальном режиме, я быстро принимаю решения любой сложности. Три дня на подготовку. Спасибо, что не три часа. Я собрала детей и сказала: «Мы уезжаем». Они спросили: «Надолго»? Я ответила: «Навсегда».
Мне удалось очень быстро подготовить правильный юридический отход, собрать необходимые документы, организовать все, что должно было остаться после нашего отъезда. В руках была только ручная кладь. Мы бросили все.
Когда сели в самолет, у всех полились слезы. Обнявшись, мы проревели весь полет. Уже было понятно, что мы больше не вернемся.
Я забрала детей и всех наших животных. Вопрос о том, чтобы их оставить, даже не стоял. Я никогда не бросаю своих. У нас четыре кота и большая собака. Все прилетели из Украины.
Самым тяжелым было оставить папу. Но я дала себе слово, что сделаю все возможное, чтобы забрать его к нам как можно скорее. Я не успела. Французский закон для политических беженцев, который запрещал приезжать в Украину, не позволил мне даже попрощаться с отцом.
Десять лет судов против меня, восемь уголовных дел и эмиграция – это очередной бесценный опыт, которым я теперь делюсь, помогая сотням женщин, попавшим в подобные ситуации.
– Какова жизнь эмигрантки?
Эмиграция бывает разная. Можно приехать подготовленной, с ресурсами, с пониманием, как будешь жить. А можно стихийно, ворвавшись в новую жизнь, не имея ничего. Вот такая эмиграция самая тяжелая, и она не щадит никого. Франция никого не зовет, не ждет и не встречает. Ты должен еще доказать, что достоин здесь остаться. Франция испытывала меня на прочность по полной программе. Я прошла все ужасы жизни беженцев, испытания голодом и нищетой. Первая наша комната была около восьми квадратных метров, туалет, душ и кухня – на этаже с сотней беженцев из Алжира и Сирии, а по пятницам – бесплатные похлебки для нуждающихся. Мне сразу сказали: «Животных раздать». Я наотрез отказалась, и мы остались без социального жилья. Весила я 39 кг – мне не оставалось еды после того, как поели дети. Много раз мне приходилось брать себя в руки, чтобы не потерять рассудок от перегрузок.
Почувствовать себя парижанкой можно уже сойдя с трапа самолета
и вдохнув воздух Парижа. Но на то, чтобы парижанкой стать, могут уйти годы. Быть парижанкой – это стиль в одежде, легкость в общении, способность наслаждаться жизнью, любовь к себе.
– Что бы посоветовала тем, кто попадает в подобную ситуацию?
Давать одни для всех советы по выживанию – неблагодарное дело. У всех разные обстоятельства и способность находить выход. Скажу только одно: если вы не способны на все, значит, жизнь еще не сильно прижала вас к асфальту.
Если бы мне кто-то набросал примерный сценарий жизни во Франции в первые годы, то мне бы не хватило храбрости осознанно сделать этот шаг.
Как выжить? Как везде. Хвататься за любую работу, недосыпать, недоедать, нервничать и реветь ночи напролет. Глядя на детей, осознавать колоссальную ответственность за них. Ломаться, падать, подниматься и двигаться дальше. Спать на полу, покупать бэушную одежду, выводить вшей, терять крышу над головой и кочевать подобно цыганам с места на место. Переживать предательство, обман, потерю друзей. Но пережить в жизни можно все. Никогда не стоит думать, что это конец. Конец – это когда закапывают.
– Если ты не сгущаешь краски, твоя жизнь в Париже не сахар.
Моя жизнь никогда не была сахаром, начиная с юности, когда я пять лет работала на заводе. От перемены места жительства мало что меняется. Воспитывать и содержать четверых детей в одиночку – это задача для сверхчеловека, в какой бы стране вы ни находились.
Париж усложнил условия задачи по причине полного отсутствия вводных. Начинала буквально с нуля. С чистого листа. Ни друзей, ни знакомых, ни связей, ни жилья, ни работы, ни денег, ни языка. Только дети, хроническая усталость и огромное желание Жить.
– Тебе кто-то пришел на помощь в таком сложном положении?
Как ни странно, но нам помогали абсолютно незнакомые люди. Первое предательство своих я ощутила именно тогда.
– Есть ли в Париже диаспора? Может быть, тебе пришли на помощь соотечественники?
Стороной, от которой мы бежали, была проделана большая работа по блокировке нашего статуса и получению помощи. Поэтому смысла искать поддержки у диаспоры уже не было. Но жизнь подарила мне прекрасных людей, которые очень помогли нам и стали близкими друзьями.
Очень важно всегда оставаться Человеком, и тогда жизнь не даст тебе пропасть ни в каких ситуациях, отсечет ненужное, тянущее вниз, и пошлет необходимых людей. Жизнь не бросает тех, кто ее любит.
– Как у тебя с французским?
Язык очень сложный. Первое время меня очень спасало знание английского. Первый год буквально выпал из жизни. Я металась как раненое слепое животное и не знала, с чего начать жить. Нужно было начинать со всего, но на это не хватало ни сил, ни возможностей. Никакие обстоятельства не освобождали меня от материнства и требовали утроенного внимания к детям, которым тоже было нелегко. В поддержке нуждался каждый из нас. Жизнь замерла. Мне нужно было элементарно набраться сил, чтобы двигаться дальше. Язык в шкале жизненных приоритетов не был первым. Главным было выжить, накормить детей и чтобы язык выучили они.
Сейчас все мои дети полностью интегрированы, учатся, работают, дружат с французами, все свободно говорят на четырех языках и думают по-французски. Трудности нас очень сплотили и сделали одной командой.
– Расскажи о детях. Чем они занимаются?
У меня очень талантливые дети, и я сделала все, чтобы развить их таланты. Старший сын Андрей, ему 24 года, любит все, что связано с кино. Он создает костюмы, много снимается и уже работал в фильме Люка Бессона. Средний сын Игорь, ему 21 год, компьютерный гений, связан с IT. Он очень красиво рисует, увлекается анимацией, учится и работает. Средняя дочь Маша, ей 16 лет, талантлива во всем, что связано с прическами, макияжем и стилем. Она поступила в частную школу стилистов. А младшая, 11-летняя дочь Полина решила быть правозащитником: изучает законы, помогает другим детям проходить ситуации, схожие с нашей, и дает советы родителям в своем блоге.
– История эмиграции стара как мир. Не ты первая – не ты последняя.
В 1917 году родину покинули тысячи дворян, аристократки переквалифицировались в модисток, манекенщиц, белошвеек… И это в лучшем случае… Обстоятельства у вас разные, но суть одна – бегство.
Да, бегство. Но рано или поздно оно плохо заканчивается. Раньше мне казалось, что пока я бегу – я живу. Я ошибалась. Бегущие женщины должны останавливаться сами, а не ждать, когда их остановит болезнь. Я это поняла, когда спустя 10 лет стресса и бега болезнь приковала меня к кровати на несколько месяцев. После этого я осознала, что нужно уметь ставить жизнь на паузу, давать себе передохнуть и глотнуть воздуха. Нельзя позволять стрессу укорачивать жизнь.
– Твоя седина – это результат стресса? Или это краска, умело стилизованная под седину?
Я поседела внезапно и быстро. Сначала не было возможности следить за внешностью – приоритеты были другие. А когда окрепла и встала на ноги, поняла, что седина – это часть моей истории. Часть меня. И я оставила натуральные с сединой волосы. У меня нет необходимости доказывать, что я моложе. Мне через пару месяцев исполнится 47, и я наслаждаюсь своим возрастом, когда уже легко и заслуженно можно быть собой. Во Франции женщины не борются с сединой, но это не делает их меньше женщинами. Женственность определяется не цветом волос, а внутренним наполнением.
– Сколько нужно времени, чтобы украинка почувствовала себя парижанкой?
Почувствовать себя парижанкой можно уже сойдя с трапа самолета и вдохнув воздух Парижа. Но на то, чтобы парижанкой стать, могут уйти годы. Быть парижанкой – это стиль в одежде, легкость в общении, способность наслаждаться жизнью, любовь к себе. Настоящая парижская женщина занята своей жизнью, а не чужой. Она защищена законодательно, у нее есть права, и ничто не мешает получать удовольствие от жизни. Парижские женщины, к примеру, не нянчат внуков, как украинки, считая, что вырастили детей и теперь имеют право на собственную жизнь. Такое чувство, что именно после пятидесяти парижанки раскрываются как женщины. Они красивы, ухоженны, самодостаточны.
– Наташа, из чего состоит твоя нынешняя жизнь в Париже?
Моя жизнь состоит из жизни. Как у всех. Дети, близкие, дом и работа. Приходится работать много и сильно уставать, но и дети и эмиграция – это был мой выбор. Я не жалею ни о чем и всегда радуюсь тому, что дает мне жизнь.
– Где ты одеваешься?
Мне всегда помогало умение одеваться в дешевом сегменте, и моя вещевая философия не предполагает дорогих покупок. Я не избавляюсь от вещей каждый сезон, и гардероб служит мне годами, принимая в новых комбинациях новые формы.
Моя одежда – это в основном Zara, H&M и различные, никому не известные дешевые марки. Они прекрасно носятся и выглядят не хуже дорогих брендов. В Париже добавились покупки в винтажных магазинах.
Для меня очень важна история каждой вещи: где она была куплена и при каких обстоятельствах. Покупки делаю только будучи в хорошем настроении. Вещь, купленная в плохом настроении, никогда не принесет радости и будет лежать, напоминая о боли в момент покупки.
– Мне кажется, ты слишком рафинированна по сравнению с парижанками. Они выглядят проще.
Я тоже выгляжу проще, сливаясь с французами, если говорить о каждодневной жизни. Предпочтение отдаю удобству и простоте. Никаких шпилек, платьев и шляп. Низкий каблук, джинсы и рубашки. Без макияжа. Иногда мне хочется чего-то очень женственного для поддержания духа, и тут я даю волю фантазии. Надо отметить, что французам это очень нравится. Женственность – это большая редкость на улицах Парижа. Французы подходят, делают комплименты.
Мне через пару месяцев исполнится 47, и я наслаждаюсь своим возрастом, когда уже легко и заслуженно можно быть собой. Во Франции женщины не борются с сединой, но это не делает их меньше женщинами. Женственность определяется не цветом волос, а внутренним наполнением.
– Исходя из фото, которые ты публикуешь в соцсетях, ты только тем и занимаешься, что наряжаешься и позируешь для глянца. И делаешь это в перерывах между жизнью на вилле в Ницце и в квартире с видом на Вандомскую площадь.
Мои фото в соцсетях – это чаще всего дань ожиданиям людей видеть Париж именно таким – стильным и элегантным. Сказочным. Женщины просят красивые образы и посты о стиле. Они получают то, что их вдохновляет.
– Создавая иллюзию красивой жизни, ты только лишь дразнишь гусей… Извини, но сложно поверить, что такая женщина живет на подножном корме.
Я выгляжу хорошо только потому, что не хочу выглядеть плохо. Это состояние души. Часто бывает: чем мне сложней, тем лучше я выгляжу. Видимо, это защитная реакция организма у сильных людей. Когда вокруг все плохо, должно же оставаться что-то красивое и хорошее! Это мы сами. Иначе трудностей не преодолеть.
– А тебе не предлагают участвовать в показах, сниматься для журналов?
Приглашения есть, но я пока не готова выйти из тени. Я все еще прохожу ментальную адаптацию и пытаюсь понять, хочу ли я публичности во Франции или нет. Тихая уединенная жизнь делает меня очень счастливым человеком. Публичность в моем случае – это самый ошибочный путь к счастью, который в свое время сильно навредил мне.
– Ты монетизируешь свою яркую внешность?
Нет. Я ее никогда не монетизировала. Предпочитала монетизировать свой мозг и способность к коммуникации с людьми. По сей день нас кормит network, которую я создавала много лет. Это мои связи, которые, взаимодействуя, приносят прибыль. Главное – уметь управлять этими контактами. Моя работа в компании заключается в коммуникации с русскоязычными покупателями. Подробнее рассказывать о своей жизни не могу, так как любая информация выкручивается и используется против меня.
– На чем тебе приходится экономить?
Раньше мы экономили на всем. Иногда 5–10 евро буквально спасали нас от голода. Старт в Париже был очень сложным. У нас было меньше 100 евро, когда мы переехали. Страшно даже вспоминать это время.
Сейчас, когда спустя четыре года мне удалось стабилизировать ситуацию, я очень изменила свое отношение к жизни. Я начала жить здесь и сейчас. Не ожидая от жизни непонятно чего, а беря от нее все, что считаю необходимым в данный момент. Многие ошибочно считают, что речь идет о чем-то материальном, но только у глупых женщин на этом завязано счастье. Лично у меня это абсолютная гармония с собой и спокойствие. Моя финансовая автономность. Я долго искала этот баланс и счастлива, что пришла к этому. Больше я никому не позволю менять направление моей жизни. Теперь я лучше понимаю женщин, выбирающих уединение. Это волшебное состояние.
– Расскажи о привычках французов? Что ты поняла о них?
Франция отличается от Украины абсолютно всем. Безусловно, в ней, как везде, есть свои минусы и перегибы, но в целом они совместимы с жизнью. После Украины я буквально чувствовала себя ребенком, который учится ходить, говорить, каждый день получает новые знания. Но главное, чему научила меня Франция, – это любить и уважать себя. В Украине эти женские качества убиваются на корню в раннем детстве и подменяются понятием эгоизма в худшем его значении. Во Франции женщина относится к себе с огромным уважением и требует от окружения относиться к себе так же.
– В Париже есть места, куда ты приходишь за энергетической подпиткой? Ведь ее откуда-то нужно брать.
Безусловно, любому человеку нужно место, где он черпает силы. Для меня это мой Дом. Ничто не дает больше, чем время, проведенное в нем. Это моя крепость и моя точка опоры. Мне всегда хочется сюда возвращаться.
Если же говорить о любимых местах, то это парки. Их много в Париже. Места и кафе, куда не ступает нога туриста. Я уже пропитана Парижем, поэтому чувствую себя органично и расслабленно в любом месте. Жить в Париже – это как танцевать, когда никто не видит. Отсутствие публичности развязывает руки и позволяет быть собой.
– Ностальгия – неотъемлемая часть жизни каждого эмигранта. Испытываешь ли ты ностальгию по родине?
Ты знаешь, я не могу скучать по месту, где мне было плохо. Это как скучать по мужу, от которого сама ушла. В Украине у женщин нет прав и чувства защищенности. Как можно скучать по стране, которая не может защитить меня и детей ни на одном из уровней? Понятие Родины стерлось до места рождения, а мой Дом был, есть и будет там, где мои дети.
– У тебя есть мечта?
Я давно не мечтаю. Мечта в моем понимании – это что-то далекое и неисполнимое. У меня есть цели, задачи и высоты, которые нужно взять. Достигаю одних – и сразу ставлю следующие. Вся жизнь – соревнование с самой собой. Стать лучше, сделать больше, оставить что-то после себя. Жизнь лишила меня иллюзий и способности мечтать, спустила меня на землю, но от этого она только улучшилась.
– Какой ты можешь сделать вывод из всего произошедшего в твоей жизни?
Банально звучит, но все, что ни делается, – к лучшему. Я убеждена, что жизнь лучше нас знает, что нам делать. Нужно довериться природному течению событий. Раз так произошло, значит, это было лучшим в моей ситуации. Я принимаю жизнь такой, какая она есть, со всеми ее радостями и кульбитами. Это многому учит, делает нас сильнее и лучше. У каждого свое счастье, и выглядит оно у всех по-разному. Для меня счастье – это мои дети и мой Париж.
Автор: Татьяна Витязь
Фото: Татьяна Пено, Игорь Окунский
